– Да, и поэтому я собираюсь присоединиться к тебе. Его слова и многообещающий блеск в глазах смутили Мередит и одновременно возбудили ее. Она отвела взгляд и посмотрела на блестящую медную ванну, впервые заметив ее необычный размер. Она оказалась шире и значительно длиннее всех ванн, которые она видела раньше. И в ней действительно могли поместиться два человека при условии, что они будут сидеть, прижавшись друг к другу.
– Я никогда не видела такой ванны.
– Мне сделали ее в Италии. Я люблю полежать в теплой воде и не желаю при этом складываться, как веер. Поэтому я заказал ванну гораздо более просторную, чем обычные. Уверен, что тебе она понравится.
Держась за его руку, Мередит встала на низкую деревянную скамеечку, а потом, перешагнув через бортик, погрузилась в теплую воду.
Филипп быстро поцеловал ее в губы:
– Закрой глаза и расслабься. Я сейчас вернусь.
– Куда ты?
– Хочу принести свой стригил, – сказал он, проводя долгим взглядом по ее телу.
Мередит с восхищением смотрела на широкие плечи Филиппа, пока он шел к двери, ведущей в гардеробную, и вспоминала, как на складе он рассказывал ей о стригиле и о римлянах, использовавших его в банях, и о том, какие нескромные картины рисовала она себе тогда. Она представляла его обнаженным в ванне и себя рядом с ним и не могла тогда даже мечтать о том, что когда-нибудь эти фантазии сбудутся. Неужели всего час назад она говорила себе, что не должна прикасаться к этому мужчине, потому что он ей не принадлежит? Что нельзя целовать его? А теперь можно было делать все это и многое другое. Он принадлежит ей, и она может любить его. И может выйти за него замуж. И заботиться о нем. И принимать с ним ванну...
Щеки Мередит пылали, и совсем не от горячей воды и теплого пара. Дверь гардеробной опять отворилась, и появился Филипп. Теперь на нем был шелковый темно-синий халат, схваченный на талии таким же поясом. Она заметила его босые ноги и поняла, что под халатом на нем ничего нет. В одной руке он нес толстое сложенное полотенце, в другой – медный стригил, точно такой же, как Мередит видела на складе, только совсем новый и блестящий.
Положив полотенце рядом с тем, которое уже лежало у ванны, он наклонился к Мередит, опустил руку в воду и провел пальцем по ее бедру:
– Тебе нравится?
– Да, приятно и тепло. – Собрав все мужество, она прибавила: – Но одиноко.
Глаза Филиппа блеснули, и, ни слова не говоря, он развязал пояс и скинул халат на пол. Мередит медленно и несмело рассматривала его, опуская взгляд все ниже: от шеи к груди, дальше – к животу и еще ниже, следуя за тонким ручейком волос, который внизу опять расширялся и...
О Господи!
Мередит, смущенная и очарованная одновременно, с трудом оторвала глаза от удивительного зрелища восставшей мужской плоти, подняла их и встретилась взглядом с Филиппом. Возбуждение было невозможно скрыть, но по его плотно сжатым губам она поняла, что он старается держать себя в руках.
– Подвинься немного вперед, – попросил Филипп тихо. Мередит молча повиновалась и через плечо наблюдала за тем, как он перешагивает через край ванны и опускается в воду у нее за спиной. Вода поднялась, но не перехлестнула через бортик. Филипп вытянул свои длинные ноги вдоль ее бедер, взял ее за плечи и притянул к себе, так что ее спина покоилась на его груди, а теплая вода покрывала ее до шеи. Его руки обвивали ее талию.
Мередит вся отдалась новым впечатлениям и ощущениям. Его обнаженное тело окружало ее со всех сторон. Завитки волос на груди щекотали ее плечи. Спиной Мередит чувствовала биение его сердца. Твердая и пульсирующая плоть касалась ее ягодиц. Его ноги и руки казались такими смуглыми по сравнению с ее белой кожей. К ее виску прижималась гладко выбритая щека. Одна из рук Филиппа скользнула под ее грудь и приподняла ее над водой, и твердый сосок словно попросил о поцелуе. Мередит глубоко вдохнула и закрыла глаза, забыв обо всем на свете в теплом коконе воды, пара, его объятий и запаха. Ей хотелось оставаться в нем навеки.
Но в тот самый момент, когда ей казалось, что ничего лучшего уже не может с ней случиться, руки Филиппа под водой начали медленно двигаться по ее телу. Его ладони накрыли грудь, пальцы поиграли с сосками, но не задержались там, а скользнули выше – к плечам и начали нежно массировать их. Мередит изогнула спину, прижимаясь к нему, и застонала от удовольствия. Несколько минут его пальцы творили чудеса с ее плечами, а потом Филипп тихо прошептал ей в ухо: – Подними руки и обхвати меня за шею.
Мередит послушно выполнила его просьбу. Осыпая короткими, легкими поцелуями ее висок и ухо, Филипп, лаская, пробежал пальцами по внутренней поверхности ее рук и опять – по груди, по напряженным соскам. От каждого его прикосновения у Мередит перехватывало дыхание. Не давая ей опомниться, он опустил руки еще ниже, провел ими по ребрам, по животу, по бедрам, опустил их к коленям и медленно начал обратное движение, опять добравшись до локтей.
– Тебе нравится? – Его губы щекотали ухо Мередит.
– Да, – то ли ответила, то ли выдохнула она. Филипп продолжал ласкать ее легко и неторопливо, и с каждым его движением огонь разгорался в ней все сильнее. От каждого прикосновения горячая кровь приливала к укромному месту между бедрами. Мередит уже не сдерживала сладких стонов и только недоумевала, как может его ласка быть такой возбуждающей и в то же время успокаивающей. Каждый раз, когда его пальцы касались сосков, ее грудь поднималась ему навстречу, моля о ласке. Когда его ладони гладили бедра, Мередит раздвигала колени все шире, словно прося его погасить пожар, который он разжег. Повернув голову, она прижалась губами к его горлу, выгибая спину навстречу его рукам.
Филипп резко вздохнул и замер, когда ее ягодицы прижались к нему слишком тесно. Из последних сил он пытался держать свою страсть в узде, но его сдержанность стремительно испарялась, когда он чувствовал, как трепещет Мередит под его руками, как ее соски радуются его пальцам, видел, как все шире раздвигает она ноги, словно предлагая ему отведать чуда, скрывающегося под кудрявым треугольником темных волос, вдыхал запах ее возбужденного тела и понимал, что она хочет его не меньше, чем он ее.
– Филипп...
Хриплый и томный шепот лишил его последней воли. Он развернулся немного, чтобы достать ее губы и приник к ним долгим и жадным поцелуем. Одна рука продолжала ласкать ее грудь, а другая скользнула вниз, пальцы раздвинули спутавшиеся, мокрые завитки и проникли в горячую и скользкую сердцевину. Мередит ахнула, не отрываясь от его губ.
Он медленно ласкал нежные лепестки, потом медленно погрузил в нее один палец. Мередит застонала и, разомкнув свои руки у него на затылке, опустила их под воду и схватила его за бедра. Прервав поцелуй, она прошептала прямо в его рот:
